Читать книгу "Отдаться ректору или умереть  - Анна Мичи"

– Небеса… – резко выдохнул магистр и снова приник к моим губам.

На этот раз поцелуй был совсем другим. Откровенным и требовательным, захватывающим дух, путающим все мысли. Жадным… и трепетным.

Когда он закончился, я едва удержалась от того, чтобы самой не податься вперёд, не взять магистра за лацканы пиджака и не заставить продолжить.

Теперь он смотрел на меня как-то по-другому. Или, может, это мне только казалось, потому что от вина кружилась голова и по венам тёк жидкий огонь вместо крови. Во взгляде магистра была затягивающая глубина, бездна, от которой замирало сердце.

А ещё я обнаружила, что упираюсь ладонями в его грудь, и от прямого соприкосновения – кожа к коже – нас разделяет лишь тонкая ткань рубашки. Ткань, не способная скрыть ни жар мужского тела, ни чёткие линии мышц под моими руками, ни быстрый ритм, с которым колотится чужое сердце.

Магистр коснулся ладонью моего лица, очертил овал. Губы шевельнулись, как будто он хотел что-то сказать, но вдруг опомнился. Кадык чуть дрогнул.

«Что такое?» – хотела спросить я – и тоже не смогла.

Воздух между нами был такой густой и горячий, что его, казалось, можно было резать ломтями.

Магистр, не спуская глаз с моих губ, продолжая гладить лицо пальцем правой руки, левой расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки. Это простое движение бросило меня в жар, я сильнее приоткрыла губы, машинально облизала их и с трепетом заметила, что его взгляд стал ещё глубже и темнее.

Магистр снова потянулся ко мне, явно намереваясь поцеловать. Я затаила дыхание, со сладким ужасом понимая, что хочу этого поцелуя. Теперь – да. И его, и всего, что за этим последует.

Только вот последовало совсем не то, на что я рассчитывала.

Яркая вспышка света нарушила полумрак, царивший в комнате. Треск, грохот…

Ледяным порывом ветра меня швырнуло на спинку дивана, да еще и развернуло вокруг своей оси так, что я почти покатилась по сиденьям. Юбка хлопнула по ногам, длинный подол вздулся, накрыв меня с головой. В тело будто впились ледяные иглы.

Я вскрикнула в ужасе. Дёрнулась, выпутываясь из юбок, от паники не сразу сообразила, как снять подол с головы. Когда наконец справилась с платьем и взглянула на магистра, то он уже стоял у дивана, с той стороны, с которой послышался грохот, и торопливо чертил на полу какие-то знаки.

Только тут мне вспомнился ритуальный круг и ледяной ветер. Тогда произошло что-то похожее, вернее, тогда произошло наоборот. Нас бросило друг к другу, и теперь…

– Что это было? – испуганно спросила я.

Магистр отвлекся от рисования, зачерпнул с пола какой-то то ли пепел, то ли песок и пустил сквозь пальцы тонкой струйкой.

– Это был защитный артефакт, – сказал он. – Если бы не этот камень, боюсь, это случилось бы с нами.

Он уже не смотрел на меня так, как всего несколько минут назад, – долгим потемневшим взглядом. Он был собран, деловит и почти полностью погружен в какой-то явно важный, но совершенно непонятный мне магический процесс.

А вот я была растеряна.

– Мы бы сгорели? – изумленно протянула я. – Просто оттого, что целовались?

Это не укладывалось в голове! Я на всякий случай отодвинулась подальше от огнеопасного магистра и забилась в угол. Но, кажется, он и не собирался ко мне приближаться, лишь вычерчивал какую-то абракадабру.

– Это не обычный поцелуй, – сказал он, – вернее, не совсем обычный. То, что мы… – он запнулся, – планируем сделать… это ведь не просто акт любви, а мощнейший магический ритуал, причем направленный против темной магии.

Я не слишком понимала, что он пытается мне втолковать. В голове пульсировала только одна последовательность: мы целуемся – и мы сгораем.

Но он продолжал терпеливо объяснять:

– Проклятие оказалось слишком сильным, или… – Он словно хотел что-то добавить, а потом передумал: – Да, проклятие оказалось слишком сильным.

– И… мы что, не будем его снимать? – Я всего лишь пыталась разобраться в ситуации, но прозвучало как-то не очень правильно. Словно бы я только и мечтаю вернуться к прерванному занятию. И вовсе не потому, что хочу спасти свою жизнь. Более того, готова сделать это даже под страхом сгореть заживо.

Я почувствовала, как мои щеки начинают пылать.

– Безусловно, будем, – заверил меня он, – но, боюсь, уже не сегодня. Это, – он снова пропустил пепел сквозь пальцы, – был самый сильный защитный артефакт из всех, что есть в нашей академии. Но я знаю, где можно раздобыть вещицу мощнее.

Я внимательно вслушивалась в его слова и все-таки выловила из его спича главное.

– Значит, не сегодня? – спросила я и с ужасом обнаружила, что в моем голосе звучала чуть ли не досада.

– Нет, – он наконец закончил то странное, что творил у бывшего артефакта, поднялся и сделал шаг в мою сторону.

Я быстро подскочила с дивана.

– Тогда я, пожалуй, пойду, да? – пряча глаза, проговорила я.

– Конечно, – ответил ректор после краткой паузы. – Я бы проводил вас, но, боюсь, это вызовет лишние разговоры. Они вам не к чему.

Я кивнула, обрадовавшись этому обстоятельству. Я и сама хотела исчезнуть отсюда как можно скорее. Находиться в обществе ректора теперь было невыносимо.

Глава 11

Ренмар Дарквиль

Защитные артефакты такой мощности, как Око Зербала, выдавались в Совете под строгую отчетность, поэтому мне пришлось отметиться и расписаться в трех разных местах, прежде чем я наконец получил на руки необходимое. И, конечно, именно в этот самый момент меня настигла Лисандра.

Ее холодный вызывающий голос огладил мою спину нежно, как хлыст.

– Ходят слухи, ты поселил любовницу в апартаментах?

– Что? Какая чушь! – Я принял мешочек с артефактом, спрятал подальше и только после этого повернулся.

Уверен, как только я уйду, Лисандра сразу сунет в мои дела свой любопытный нос. Но ничего не узнает: защитные артефакты на то и нужны, чтобы разлетаться пылью в случае превышения магического напряжения. Я вполне имел право выписать новый, чем и занялся. В заявлении, естественно, указал благовидный предлог.

– Вот я так же подумала, после того как ты так старательно скрывал наши отношения. Ни разу даже на ночь не оставил. Думаю: да ну, не может он вдруг так просто взять и изменить собственным принципам. Сам Ренмар Дарквиль, Зерцало Порядочности. Но кто же она тогда? Внебрачная дочь? Подобранная сиротка?

– Не мели чепухи.

Я не собирался ничего ей пояснять, тем более Виктория и впрямь провела у меня ночь, пусть и совершенно невинную. Слухи всегда ходят, кто-то увидел лишнее, шепнул, покатился с горы снежный ком. Чем больше оправдываться, тем сильнее люди убеждаются, что нет дыма без огня.